26
Туман стал почти вплотную подходить к стене. Осталась лишь небольшая щелочка между стеной и туманом - да и ее, наверняка, скоро затянет молочно-белой прохладой.
Сайф аккуратно пробирался вдоль стены, стараясь не оступиться, так как уже было невозможно сказать наверняка, где начинается лед - ног уже не было видно.
Вдруг ему показалось, что впереди появилось какое-то еле различимое свечение. Он попытался проморгаться, а то этот туман уже затуманил его зрение и даже стал усыплять. Свечение не исчезло. Пройдя еще несколько шагов, свечение все еще никуда не делось, а стало как будто еще чуть-чуть различимей.
Первый порыв был броситься навстречу этому свечению - вдруг это выход из пещеры! Или, на худой конец, светящиеся следы Хэльмута! Но он сдержал порыв, зная, что может нечаянно оступиться и соскользнуть на лед - а на льду в этом тумане раз плюнуть потеряться. Но самым неприятным было бы встретить Магистра - что тому стоит начать светиться словно фонарику, привлекая мотыльков на свой свет.
Мотылек, мотылек, к нам летит на огонек
Вдруг вспомнилось Сайфу.
Так начиналась какая-то детская песенка, которую ребята в его деревне иногда пели в теплые летние вечера, охотясь на мотыльков. Когда солнце уже пряталось в кронах деревьев и света уже не хватало, в деревне включали фонарики. Эти фонарики светились мутным грязновато-желтым светом. Толку от них было мало, но они привлекали мотыльков и мошкару, которых дети ловили в свое удовольствие. Если поймаешь хоть кого-то, то это твой улов, и им можно было похвастаться перед друзьями. Маленькая мошкара попадалась постоянно, и ее вообще не брали во внимание. А вот мошки побольше - их собирали в баночки и накрывали марлевой тканью. Потом можно было слушать жужжание и шуршание из этих баночек. У кого банка жужжит сильнее, тот был в этот вечер самым ловким охотником мошкары.
А вот поймать мотылька была большая удача. Хоть мотыльки летают медленно, в тусклом свечении фонарей они то появляются, то исчезают, поэтому поймать их достаточно сложно. Их серебристый окрас и странная манера летать позволяли им каким-то образом исчезать. Подготавливаться, чтобы поймать мотылька, по меркам детского терпения, нужно невозможно долго. Только самые терпеливые и ловкие могли удостоиться чести поймать мотылька.
Да и сам процесс охоты на мотылька был не таким уж и простым. Только мотылек становится поспокойней, перестает летать урывками, появляясь и исчезая, нужно аккуратно и очень медленно к нему поднести ладони. И как только удастся поднести ладони достаточно близко - хлоп! И мотылек должен оказаться у тебя в ладонях! Но это еще не все - важно поймать мотылька не в обычную лодочку - у лодочки слишком много отверстий между пальцами, через которые мотылек может выскочить. Нужно быстро и, одновременно, аккуратно сложить ладошки в круглый кокон, чтобы не осталось ни одной возможности для побега. Тогда мотылек твой.
Но как часто бывало так, что ты, проохотивишсь целый вечер, и, казалось, проделал все правильно - и вот, мотылек уже должен быть у тебя в руках!.. Но нет этого приятного мягкого шуршания внутри кокона. Ничто не щекочет твои ладони и не бьется мягкими крылышками о стенки своей темницы... Но все таки, ты в надежде бежишь в дом, чтобы при нормальном свете свечей посмотреть, вдруг хитрый мотылек притих, чтобы тебя обмануть, чтобы ты подумал, что его там нет. И как только ты, разочарованный, небрежно раскроешь ладони, он вылетит, сверкнув своими серебристыми пушистыми крылышками, и исчезнет. А ты расплачешься от досады, что он уже был почти твой...
Но чаще все-таки, прибежав в дом, ты аккуратно открывал ладошки, и никто оттуда не вылетал и не стремился исчезнуть - ладошки были пустые.
Почему Сайфу сейчас вспомнились эти мотыльки? От Хэльмута и от местных стариков он не раз уже слышал, что его называли мотыльком. Но они считали, что Мотылек - это тот, кого можно посвятить в Ледурги. Кто такие, это Ледурги в понимании Подземелий, Сайф не понял. Те самые ледурги из его любимы дестких сказок? Герои, не знающие страха и забот? Или горстка полупомешавшихся старичков во главе с сумасшедшим и бешеным Магистром? Последнее было больше всего похоже на правду. По крайней мере, в отношении местных ледургов. В сердце Сайфу казалось, что он знает, какие на самом деле ледурги. Сильные, смелые, с бесстрашным сердцем, идущим за свободой, способные преодолеть любые препятствия - это истинные ледурги. А местные - всего лишь их жалкое подобие. Несчастные, возомнившие себя свободными. Знают ли они, что такое истинная свобода?
- Знаю ли я, что такое истинная свобода...
Сайф с замиранием сердца, продолжил осторожно идти вперед. Надежда продолжала теплиться в его душе, что выход уже рядом. Свечение становилось интенсивней, приобретая лазурный переливающийся оттенок.
Что это? Все-таки камни лазурного неба? Ведь только они так переливались...
Вдруг его нога наступила на что-то мягкое, как ковер из листвы. Сайф остановился, нагнулся, чтобы рассмотреть.
Ткань?
Поднял глаза...
и все его существо ухнуло вниз, в пятки. Перед взглядом Сайфа молча и резко появились два сине-лазурных глаза. Опа! Они настолько быстро появились из тумана, что можно было еще видеть легкий голубоватый след в тумане, как пыль от бегущего.
“Ага! Попался!” значило это движение.
Сайф будто получил удар поддых от неожиданности! Он инстинктивно отпрянул назад, оступился и упал на лед. Лазурный взгляд мгновенно проследовал за ним, оставляя в тумане голубоватую дорожку, траекторию своего пути.
Туман стал почти вплотную подходить к стене. Осталась лишь небольшая щелочка между стеной и туманом - да и ее, наверняка, скоро затянет молочно-белой прохладой.
Сайф аккуратно пробирался вдоль стены, стараясь не оступиться, так как уже было невозможно сказать наверняка, где начинается лед - ног уже не было видно.
Вдруг ему показалось, что впереди появилось какое-то еле различимое свечение. Он попытался проморгаться, а то этот туман уже затуманил его зрение и даже стал усыплять. Свечение не исчезло. Пройдя еще несколько шагов, свечение все еще никуда не делось, а стало как будто еще чуть-чуть различимей.
Первый порыв был броситься навстречу этому свечению - вдруг это выход из пещеры! Или, на худой конец, светящиеся следы Хэльмута! Но он сдержал порыв, зная, что может нечаянно оступиться и соскользнуть на лед - а на льду в этом тумане раз плюнуть потеряться. Но самым неприятным было бы встретить Магистра - что тому стоит начать светиться словно фонарику, привлекая мотыльков на свой свет.
Мотылек, мотылек, к нам летит на огонек
Вдруг вспомнилось Сайфу.
Так начиналась какая-то детская песенка, которую ребята в его деревне иногда пели в теплые летние вечера, охотясь на мотыльков. Когда солнце уже пряталось в кронах деревьев и света уже не хватало, в деревне включали фонарики. Эти фонарики светились мутным грязновато-желтым светом. Толку от них было мало, но они привлекали мотыльков и мошкару, которых дети ловили в свое удовольствие. Если поймаешь хоть кого-то, то это твой улов, и им можно было похвастаться перед друзьями. Маленькая мошкара попадалась постоянно, и ее вообще не брали во внимание. А вот мошки побольше - их собирали в баночки и накрывали марлевой тканью. Потом можно было слушать жужжание и шуршание из этих баночек. У кого банка жужжит сильнее, тот был в этот вечер самым ловким охотником мошкары.
А вот поймать мотылька была большая удача. Хоть мотыльки летают медленно, в тусклом свечении фонарей они то появляются, то исчезают, поэтому поймать их достаточно сложно. Их серебристый окрас и странная манера летать позволяли им каким-то образом исчезать. Подготавливаться, чтобы поймать мотылька, по меркам детского терпения, нужно невозможно долго. Только самые терпеливые и ловкие могли удостоиться чести поймать мотылька.
Да и сам процесс охоты на мотылька был не таким уж и простым. Только мотылек становится поспокойней, перестает летать урывками, появляясь и исчезая, нужно аккуратно и очень медленно к нему поднести ладони. И как только удастся поднести ладони достаточно близко - хлоп! И мотылек должен оказаться у тебя в ладонях! Но это еще не все - важно поймать мотылька не в обычную лодочку - у лодочки слишком много отверстий между пальцами, через которые мотылек может выскочить. Нужно быстро и, одновременно, аккуратно сложить ладошки в круглый кокон, чтобы не осталось ни одной возможности для побега. Тогда мотылек твой.
Но как часто бывало так, что ты, проохотивишсь целый вечер, и, казалось, проделал все правильно - и вот, мотылек уже должен быть у тебя в руках!.. Но нет этого приятного мягкого шуршания внутри кокона. Ничто не щекочет твои ладони и не бьется мягкими крылышками о стенки своей темницы... Но все таки, ты в надежде бежишь в дом, чтобы при нормальном свете свечей посмотреть, вдруг хитрый мотылек притих, чтобы тебя обмануть, чтобы ты подумал, что его там нет. И как только ты, разочарованный, небрежно раскроешь ладони, он вылетит, сверкнув своими серебристыми пушистыми крылышками, и исчезнет. А ты расплачешься от досады, что он уже был почти твой...
Но чаще все-таки, прибежав в дом, ты аккуратно открывал ладошки, и никто оттуда не вылетал и не стремился исчезнуть - ладошки были пустые.
Почему Сайфу сейчас вспомнились эти мотыльки? От Хэльмута и от местных стариков он не раз уже слышал, что его называли мотыльком. Но они считали, что Мотылек - это тот, кого можно посвятить в Ледурги. Кто такие, это Ледурги в понимании Подземелий, Сайф не понял. Те самые ледурги из его любимы дестких сказок? Герои, не знающие страха и забот? Или горстка полупомешавшихся старичков во главе с сумасшедшим и бешеным Магистром? Последнее было больше всего похоже на правду. По крайней мере, в отношении местных ледургов. В сердце Сайфу казалось, что он знает, какие на самом деле ледурги. Сильные, смелые, с бесстрашным сердцем, идущим за свободой, способные преодолеть любые препятствия - это истинные ледурги. А местные - всего лишь их жалкое подобие. Несчастные, возомнившие себя свободными. Знают ли они, что такое истинная свобода?
- Знаю ли я, что такое истинная свобода...
Сайф с замиранием сердца, продолжил осторожно идти вперед. Надежда продолжала теплиться в его душе, что выход уже рядом. Свечение становилось интенсивней, приобретая лазурный переливающийся оттенок.
Что это? Все-таки камни лазурного неба? Ведь только они так переливались...
Вдруг его нога наступила на что-то мягкое, как ковер из листвы. Сайф остановился, нагнулся, чтобы рассмотреть.
Ткань?
Поднял глаза...
и все его существо ухнуло вниз, в пятки. Перед взглядом Сайфа молча и резко появились два сине-лазурных глаза. Опа! Они настолько быстро появились из тумана, что можно было еще видеть легкий голубоватый след в тумане, как пыль от бегущего.
“Ага! Попался!” значило это движение.
Сайф будто получил удар поддых от неожиданности! Он инстинктивно отпрянул назад, оступился и упал на лед. Лазурный взгляд мгновенно проследовал за ним, оставляя в тумане голубоватую дорожку, траекторию своего пути.
